Кукольник Захаров | Неизвестная Сибирь

КУКОЛЬНИК ЗАХАРОВ

Татьяна Маршанских
Фотографии: Алексей Бушов

Февраль 2019-го начался с печальной новости из Томска. Погиб Владимир Захаров — основатель, актер и режиссер уникального кукольного театра. Этот театр знали и любили не только томичи, он считался одной из главных достопримечательностей города. Зрителей на спектакли Захарова всегда собиралось вдвое больше, чем мог вместить маленький зал. Кукол он мастерил сам и говорил, что они — живые. Когда загорелась мастерская при театре, где рождались и хранились куклы, Захаров бросился тушить пожар — но не смог выбраться из здания.

Сегодня мир отмечает День кукольника. А мы хотим еще раз вспомнить этого удивительного человека, который умел дарить людям веру в чудо. Когда-то нам посчастливилось увидеть его спектакли и познакомиться с ним лично.


Это он называет «оживлением пространства»... Когда-то Владимир Захаров устал заниматься робототехникой в научно-исследовательском институте и решил кардинально изменить свою жизнь. Тогда он придумал «кукол на запястье», которые разговаривают и ведут себя как живые, стал ставить спектакли и строить свой театр. Многие думают, что куклы, способные поддержать беседу, — это и есть его «оживление пространства», но это не главное. Однажды известная томская журналистка спросила мастера, показывая на кукол, висящих вниз головой: Они так и живут в подвешенном состоянии? — Я тебе скажу больше: многие люди так живут, — рассмеялся Захаров. — Не замечала разве? Фокус в том, что театр Захарова оживляет не кукол, а людей. Он возвращает их в нормальное положение.


Человек из книжки

«К театру на машине не подъехать!» — написано крупными буквами на сайте. И далее: «Добраться можно на автобусе, а потом — минут пятнадцать идти пешком». Двигаться надо в направлении переулка Южного. Куда-то в сторону реки…

Мы использовали интернет-подсказку и спустя некоторое время оказались на окраине Томска. Вокруг старые деревянные дома вперемешку с уродливыми многоэтажками, изредка попадаются бездомные собаки, и — ни одного прохожего. Унылый пейзаж скрашивают только двое рабочих, которые, громко матерясь, ремонтируют канализацию,

«Таня, куда мы идём? Ну какой может быть театр в такой глуши? Правду говорят: русские — странные люди!» — причитает мой приятель-немец, которого я взяла с собой на встречу с томским кукольником. «Подожди… Еще немного», — тяну время я, а сама шарю вокруг взглядом, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки театральной жизни, и вдруг вижу… «Вот, вот указатель! — радостно машу рукой на трубу теплосети, перегораживающую нам путь. — Видишь, «театр» написано?! Значит, почти пришли».

Театр Владимира Захарова — эдакая избушка на курьих ножках, окружённая деревьями и кустарником. Говорят, что кукольник построил её сам. Срубил из сосновых брёвен, а сучья и корни приспособил для украшения внутри дома.

Впрочем, все на самом деле могло быть и не столь однозначно. Я об этом подумала, когда увидела встречающего нас Захарова. Он оказался как две капли воды похож на волшебника, нарисованного в книжке, которую я обожала читать в детстве. Густая борода, очки, немного сутулится… Но главное — глаза.

А разве волшебник станет строить себе хижину при помощи топора? Тут и одного хорошего заклинания хватит.

Про звезды и ворчливых мам

Пока я восторженно охаю и ахаю, разглядывая диковинное убранство дома, Захаров куда-то исчезает, немец тоже. А я остаюсь наедине с маленькой старушкой, продающей билеты на спектакли. «Билетики берите самостоятельно», — произносит бабулька ворчливым голосом. «Нет, спасибо…» — на автомате отвечаю я, даже не заметив, что разговариваю с куклой. Но тут вдруг появляется Захаров…

— Бабушку можно погладить. Вопросы ей какие-нибудь задать, — предлагает кукольник. — Она ведь живая!

— Так уж и живая! — скептически улыбаюсь я и добавляю: — Я же не ребенок, меня не обманете.

Но Захарова такая искушенность не радует. Он смотрит на меня разочарованно и даже немного обиженно.

— Вы прямо как одна из тех мам, которые приходят в мой театр и оттаскивают ребёнка от каждой куклы с воплем: «Что ты с ней разговариваешь?! Она же не настоящая!» Но после спектакля иногда и такие мамы очень меняются…

Позже я убедилась: маэстро не преувеличивает. Бывает, что даже очень степенные люди забывают обо всем и увлеченно следят за куклами. Наверное, это оттого, что ни один зритель толком не понимает, как здесь всё работает. Во время спектакля «Маленький принц», например, над зрительным залом вдруг вспыхивают звезды. И люди после представления долго потом осматривают стены и декорации, пытаясь понять, откуда мог взяться мерцающий свет. «Может быть, это светятся дырочки в ткани?» — недоумевают зрители. «Ну вы скажете… — смеется Захаров. — Разве дырочки светиться могут?»

А в спектакле «История одной куклы» по столу сами по себе бегают крошечные деревянные тапочки. «Как? Ну как они это делают? — опять же вопрошают любопытные взрослые. — В них ведь маленькие магнитики спрятаны, да?» Захаров милосердно кивает, и люди успокаиваются. Их мир опять обретает рациональные очертания.

— Состояние «мне-не-понятно» делает человека восприимчивым, обостряет его чувства, — объясняет кукольник. — Поэтому у нас зрители иногда даже плачут.

— Что, и взрослые тоже? — недоверчиво уточняю я.

— Даже те самые мамы, которые перед спектаклем ворчат на своих детей, — лукаво улыбаясь, говорит он.

Синдром папы Карло

Театр он любил с детства. Еще в школе Володя Захаров читал со сцены стихи по праздникам, а потом ему в руки попала книга о том, как делать самых простых кукол из папье-маше. И он увлёкся. Когда в школе узнали об увлечении Захарова и его сестры кукольным театром, им тут же выделили ширму и предложили делать спектакли. Кстати, у будущего сказочника уже тогда была дома своя небольшая мастерская, в которой он сидел днями и ночами.

— Отца я боялся, контакта у меня с ним не было, — признаётся кукольник. — Помню, даже воровал у него лак, чтобы что-то подкрасить. А просто так попросить не мог. Он был очень строгим.

Захаров говорит, что у него всегда были проблемы с коммуникабельностью. Но, может быть, именно это и позволило ему сосредоточиться на главном? Гнуть свою линию? Одно время он профессионально занимался робототехникой и помогал томскому театру кукол «Скоморох» придумывать разные интересные штуки для спектаклей. Все шло как нельзя лучше. Но однажды Захаров понял: ему хочется быть только кукольником. И больше никем.

— Мой уход из научно-исследовательского института был тогда неожиданным и решался на уровне райкома партии, — рассказывает Владимир Захаров. — Ведь то, что я делал, мог не каждый. Я автоматизировал технологический процесс на двух заводах, чинил системы управления роботами. Короче говоря, меня надо было кем-то заменить. И для этого создали группу из четырнадцати специалистов.

Примерно такая же картина сейчас и в театре. Однажды после спектакля, когда все разошлись, Захаров увидел в зрительном зале женщину. «Вы кого-то ждёте?» — спросил он. «Я жду, когда выйдут остальные актёры», — ответила женщина. «Так никто больше не выйдет. Я один тут».

Театр Захарова — это театр одного человека. Он сам придумывает истории, сам делает куклы, сам режиссирует спектакли, сам озвучивает их на сцене. Причём абсолютно разными голосами: то мелодичным детским, то капризным женским, то суровым мужским. И, судя по всему, его спектакли нравятся.

— Со зрителями у меня проблем нет, — говорит Захаров. — Да, по городу не висят афиши наших спектаклей. А зачем они мне? Человек ведь не афише верит, а тому, кто здесь уже был.

Что знают куклы про любовь?

Захаров отпивает травяной чай из большой кружки и рассказывает о том, как в 1991 году ему пришла мысль открыть свой кукольный театр. Не такой, как все остальные. Другой.

Привычный театр — это либо классические марионетки, либо тростевые или перчаточные куклы. Однако для бывшего робототехника они были не особо интересны, и он изобрел «кукол на запястье», которые управляются едва заметными движениями кисти актера. «Ну и что? — скажете вы. — А чем они еще отличаются от остальных?» Пожалуй, только одним: эти куклы очень похожи на живых. Они умеют томно приоткрывать глаза, небрежно взмахивать рукой, шевелить пальчиками и многое, многое другое.

Друзья слушали рассказы Захарова о странных куклах, но втайне считали его сумасшедшим: «Володя, ну какой театр?! На какие деньги?!» И были по-своему правы. На дворе начало девяностых, разруха и продовольственные карточки. Самое популярное занятие — торговля. А тут кукольный театр… Чистое безумие!

— Ну да, начало девяностых… А что делать? Театр-то хотелось! — говорит Захаров. — Пока работал над первым спектаклем, продавал оправу для зеркал, бижутерию из корнепластики, подсвечники… Руки же у меня есть! Я что угодно ими сделать могу.

Театр создавался в буквальном смысле из ничего: из мешковины, деревяшек, найденных в лесу, проволоки, подобранной на свалке… Правда, сейчас об этом уже ничто не напоминает, а в домике, спрятавшемся недалеко от речки Томи, объёмный звук, дорогое световое оборудование, потрясающий дизайн. На втором этаже театра есть гостевая комната для учеников, которые приезжают и живут прямо в театре. Одна итальянка как-то «прописалась» здесь на целых три месяца. Увидела спектакли Захарова на фестивале в Парме, влюбилась в его кукол и тут же полетела в Сибирь — брать частные уроки.

— Мне говорили, что к вам приезжал учиться какой-то экономист из Украины? — спрашиваю я. — Неужели и он стал кукольником?

— Представьте себе, да! Вот так взял и поменял профессию. И теперь, вместо того чтобы деньги считать, показывает детям спектакли.

— А о чем вы любите рассказывать зрителю со сцены?

— О настоящей дружбе, любви, сочувствии…

— Какие-то вовсе не кукольные темы, — искренне удивляюсь я. — Разве кукла может сыграть любовь лучше человека?

— Я однажды об этом спорил с деканом кукольного отделения. Он мне говорит: «Кукла не может переиграть человека!» И это декан кукольного отделения! А я ему: «У меня есть кукла Ёжик. Так он любую женщину за пять минут охмурит. Мне бы его способности!» Конечно, кукла может сыграть лучше обычного актёра.

Искусство "оживления пространства"

Мы беседуем уже часа полтора и все никак не можем завершить разговор. Владимир Захаров, несмотря на то, что у него куча дел, человек несуетливый. Он подливает мне в кружку чай и неторопливо рассказывает о каждой театральной кукле: Медвежонке, Летающем Зайце, Ёжике…

А еще Захаров конструирует кукол, которые сами могут двигаться и разговаривать со зрителями. (Помните старушку, продающую билетики?) Их головы, сделанные из сибирского кедра, стали и кремния, набиты сложной электроникой. И от этого куклы больше похожи на роботов. Впрочем, сам кукольник их так и называет.

— Один мой робот как-то представлял на выставке в Москве крупную томскую компанию. А напротив стенда, где он сидел, был бассейн, в котором плавали очень красивые девушки, — вспоминает Захаров. — Но даже девушки не выдержали конкуренции! Робот пятнадцать минут шутил, рассказывал какие-то байки и ни разу не повторялся. Публика была в восторге.

Самое интересное: куклы-роботы автономны и даже их создатель не знает, что они могут отчебучить в следующую секунду. Но никакой мистики тут нет. Захаров говорит, что весь секрет в компьютерной программе выбора случайных фраз. А ведь иногда кажется, что робот и впрямь с тобой разговаривает. Может быть, поэтому мастер называет эксперименты с роботами «оживлением пространства»?

— А вообще, я мечтаю скупить все ближайшие сгоревшие дома, которые пустуют, и построить настоящую деревню, — неожиданно заявляет Захаров. — Деревянных домов-то больше не строят! Каждый, кто приходит в театр, уже с порога начинает восхищаться: «Ах, как хорошо здесь дышится!» Восхищаются, восхищаются, но потом всё равно покупают квартиры в многоэтажках.

К строительству деревни Захаров подбирается постепенно. Сейчас он говорит, что занят «перетаскиванием леса». То есть выкапывает молодые деревца, которые растут у обочины дороги, «где их портят всякие проезжающие машины», и пересаживает поближе к театру.

— Все деревья, которые рядом с домом растут, — это я посадил, — не без гордости говорит кукольник, а чтобы лучше можно было их разглядеть, даже приоткрывает окно. — Лиственницы, ели, сосны… Вон шестиметровая пихта. Видишь?

— И сколько деревьев вы тут у себя «прописали»?

— Да уже больше пятидесяти…

— Соседи, небось, помогают?

— Нет, местные жители меня абсолютно не понимают. Они и свои-то деревья вырубают. Им место под гараж надо или ещё под что-нибудь…

— А вам разве гараж не нужен?

— Мне? Зачем? Я и без него вполне счастлив.

Статья из журнала «Неизвестная Сибирь» №9 «Человек на фоне неба»

Почитать другие статьи>>

 

Понравилась эта статья? Поделись с друзьями и стань поЧИТАТЕЛЕМ Сибири!

Автор:Татьяна Маршанских
Фотографии:Алексей Бушов
Читайте также
    Есть в наших северных краях растение, которое я безбожно ругаю и люблю одновременно,—это кедров ...
Бесплатное кафе для пенсионеров «Добродомик» открылось в Новосибирске. Новое помещение социальной с ...
Мороженая рыба, таежный чай по собственному рецепту, варенье из лесных ягод… Юрий Коковин привычно ...
Журнал успешно добавлен в корзину
Перейти в корзину
Ваша заявка на сотрудничество отправлена.
Наш менеджер свяжется с Вами в ближайшее время.