МОМЕНТ ИСТИНЫ

–  Владыка Тихон, беседуя с разными людьми, мы обычно начинаем разговор с вопросов о Сибири. Скажите, пожалуйста, когда вы впервые побывали в Сибири? Помните ли вы ваши первые впечатления?

–  Конечно, помню очень хорошо. Впервые в Сибири я побывал в 1981 году – в Иркутске. Был на телевизионной практике во ВГИКе, где я учился. Существовала такая особая форма ознакомления студентов с жизнью страны – выполнить практическую работу, необходимую для будущей профессии. Я сам выбрал иркутское телевидение, потому что тогда уже зачитывался и Вампиловым, и Распутиным.

Это было незабываемое время. Необычайно интересные знакомства с замечательным городом, работа среди очень интересных людей, совершенно иных, чем москвичи. Тогда на иркутском телевидении мне дали возможность снять небольшой фильм и самому написать сценарий, самому быть режиссером. Мне даже выделили профессионального оператора.

На небольшой грузовой барже мы прошли через весь Байкал, от Листвянки до Верхнеангарска. Весь экипаж – четыре человека: женщина-повар, капитан, два матроса. В пути была какая-то необычайно интересная жизнь, масса приключений. Но эта особая спокойная, очень мирная, очень глубокая жизнь – она меня тогда просто поразила.

–  Вы почувствовали разницу между ритмом жизни в Сибири и в Москве?

–  Конечно. Но тут дело даже не в ритме. Ритм – это всего лишь внешнее, рождающее внутреннее. Именно это главное отличие я и почувствовал. Люди из небольших городов, где нет этой ежедневной истерики событий и встреч, совсем другие. Это совершенно другая Россия.

–  Владыка Тихон, как вы думаете, в наш век, когда глобализация доходит уже до самых отдаленных уголков планеты, сибирякам все-таки удается сохранить свою самобытность?

– Сибирь – как другой континент… Конечно, на самом деле это и есть другой континент – Азия. Русские люди в XIX веке из центра России переезжали в Сибирь и начинали жить там той жизнью, к которой они привыкли. Многочисленные изменения в укладе, первоначальная глобализация, которая постепенно начинала доминировать в центральной России в XIX веке, касается их уже намного меньше. Во многом и сегодня мы видим в Сибири настроенность и ритм жизни 50-60-летней давности. Этому можно только позавидовать.

В этих сибирских морозах сохраняются в какой-то степени тепличные условия для духовной жизни русских людей. Глядя на них, мы можем понять, какой была Россия – центральная Россия, которую мы очень хорошо знаем, пятьдесят или сто лет назад. Это очень важно.

Вообще вопрос глубинки очень интересный и необычайно благородный. В том смысле, что благородство – это сохранение неких важнейших устоев. В Америке я поражался, насколько разные люди живут в глубинке и в больших, огромных Нью-Йорках и прочих мегаполисах. Насколько разные представления о главном и насущном, о ценностях жизни, о ценностях человеческого общения. Понятно, что одни живут в наэлектризованном городе, где чело-века все время бьет общественно-по-литическим током, по сотне раз в день оглушает эмоциональными шокерами.

Но вернемся к Сибири. В какой-то мере сибирские люди счастливые, потому что они, понимая и зная все то, что происходит в этой буре огромных русских западных городов, имеют выбор. И выбор их в сторону того, что в этих гигантских скоплениях сибиряки лишь гости. Время от времени.

Вообще говоря, Сибирь сегодня – это решение. Для взрослого, зрелого человека Сибирь – это решение… по образу жизни, по той ментальности, которую он хочет сохранить в себе, в своих детях, и по той среде, в которой он хочет жить.

–  И все же у нас, сибиряков, создается ощущение, что в федеральном центре Сибирь воспринимают только как кладовую, из которой можно бесконечно черпать природные, а самое главное – человеческие ресурсы. И, к слову говоря, негативная демографическая ситуация в Сибири является ярким тому подтверждением. Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы изменить эту ситуацию?

–  Столицу в Сибирь перенести.

–  Мы – за!

–  Давайте, работайте.

–  Кстати сказать, в 2005–2006 годах проводились экономические расчеты, к каким результатам может привести перенос столицы в Сибирь, рассматривался именно Новосибирск. Исследование показало, что только эта мера, помимо всех прочих, сразу даст прирост экономики на 4,5–5 процентов.

–  Москва – это, конечно, Москва. Хотя мы знаем, что на Руси столицы менялись. Был Новгород, был Киев, был Владимир, были Санкт-Петербург и Москва. Понимаете, когда страна подходит к какому-то кризисному этапу, перенос столицы – это решение. Вспомним Рим и Византию – назначив Константинополь «новым Римом», император Константин положил тем самым начало великой христианской державе.

Конечно, сейчас точно сказать, что да, эта необходимость в переносе столицы назрела, нельзя. Этот вопрос то и дело всплывает, обсуждается, но близко к реальному не то чтобы исполнению, а серьезному обсуждению, я думаю, время еще не подошло.

В то же время мы знаем, какие потрясающие города, какие промышленные, научные центры есть в Сибири. Одна из главных задач России как была, так и осталась, – это освоение Сибири… Мы должны эффективно управлять самими собой. А мы сами – это от Калининграда до Владивостока и от Ледовитого океана до южных границ. Вот это главная задача – эффективно и правильно управлять тем пространством, которое есть у нас.

–  Чтобы стоять, нужно держаться корней.

–  Конечно. Это как в бурю – чтобы устоять, надо держаться корней. Иначе тебя просто сметет. А сейчас этого понимания нет. То относительное благополучие, в котором мы живем, в этом смысле нас сильно расслабляет.

Мы знаем, как плохо, к примеру, наша молодежь знает нашу отечественную литературу. Мы провели опрос среди москвичей. Задавали вопросы не то что простые – элементарные. Например, предлагали продолжить пушкинскую строку: «Мой дядя самых честных правил…» Результат ужасающий. На просьбу назвать русских композиторов в лучшем случае вспоминают Мацуева, в худшем – Бетховена. Спрашиваем: кого и когда свергли большевики? Не знают!

Молодые ребята с высшим образованием или студенты. Умные, обаятельные, любящие свою страну, но как будто из другой цивилизации. Это реальность. Недавно пытались оспорить результаты этого опроса, дескать подтасовки. Но спросите у преподавателя вуза, учителя, ректора – вы услышите самую мрачную констатацию сложившейся ситуации. На первом канале телевидения недавно провели широкую дискуссию на эту тему. Крайне печальные выводы.

Речь идет об угасании нашего культурного кода. И что дальше? Ведь очень скоро эти ребята будут воспитывать собственных детей. Что они смогут оставить следующему поколению?

Только не подумайте, будто я их в чем-то обвиняю. Это мы не смогли передать те сокровища русской культуры, которые когда-то получили от наших дедов и родителей. Они передавали нам это сокровище в очень тяжелый период бурь и злоключений ХХ века. А наше поколение, которое живет в намного более мягких условиях, не смогло передать то, что обязано было передать по преемству.

Поэтому мы сейчас создаем Пушкинский союз, который будет включать в себя представителей творческих союзов всех направлений – художников, писателей, театральных деятелей, музыкантов, кинематографистов, архитекторов. И задачей его будет исправление этой грандиозной ошибки. Нам надо суметь привить вкус к нашей литературе, ко всей нашей культуре.

Причем мы понимаем, что это не должно быть прямолинейно. Здесь, конечно, необходимы многовекторные направления деятельности. Действовать необходимо очень тонко, деликатно, без насилия, принуж-дения. Потому что отвратить можно еще больше. И последнее будет горше первого. Но делать надо. И очень важно, если Пушкинский союз начнет по-настоящему умно и вдумчиво, но все-таки достаточно настойчиво трудиться.

–  С одной стороны, вы привели шокирующую статистику по знанию истории и литературы, но вместе с тем проект, который вы возглавляете, «Россия – Моя история», вызывает у людей огромный интерес.

–  Да, молодежь идет на наши исторические экспозиции с огромным интересом, миллионы людей. У России хватит прочности. И это несмотря на то,  что за последнее время нас испытывают на прочность, как никогда. Весь мир против нас. Предполагалось, что мы понесем невосполнимые потери, которые приведут к деструкции, к разрушению. Но мы обрели самое главное – понимание того, что мы должны действовать в соответствии со своими национальными интереса-ми. Никого не принуждая, никого не угнетая, но в соответствии со своими национальными интересами.

–  В нашей истории и отчасти в культуре в последнее время преобладают черно-белые оценки. Для кого-то Сталин – откровенное зло, для кого-то самый эффективный человек. По вашему мнению, возможно ли уйти от такого черно-белого восприятия истории?

–  Надо просто лучше знать свою историю и понимать, что черно-белого в истории человечества не существует. Есть многогранное понимание тех или иных явлений и личностей. В позапрошлом году мы готовили экспозицию с 1914 по 1945 год, с войны до войны. И конечно, что говорить, очень важно было посмотреть и как-то объяснить для самих себя – что же это было в 1917 году. Не хочу предварять, потому что эти экспозиции будут и в Сибири – в Хабаровске, может быть даже в Иркутске. Да, и конечно, в Новосибирске.

Это необычайно важная задача – сделать экспозицию доступной и интересной. Большевистская революция – это болезнь, которая стала практически неизбежной для страны после того, как российские элиты и наши «западные партнеры» сокрушили монархию. Да и сама сословно-аристократическая монархия во многом себя подточила, усилиями очень многих и внутренних, и внешних сил.

Еще не следует забывать, что наша страна, как это ни печально, порой превращается в страну грез. Недаром человек, бывший и свидетелем и участником февральских событий 1917 года, посол Франции в Петрограде Морис Палеолог, с удивлением заметил: русские – народ, более всех других поддающийся внушению. Он знал, о чем говорил. Петроград в 1915–1916-м, в начале 1917 года грезил лучезарными переменами. Отвратительное руководство страны должно было сойти со сцены. Как тогда говорили: «надо сменить шофэра».  Лучшие люди страны должны были прийти к власти. И тогда будут и счастье, и светлое будущее, и всяческие успехи. Элиты – как бы сказали сейчас, креативная часть общества – выдвинули этих лучших людей. Самых лучших. Самых достойных. Князь Львов, Гучков, Милюков, Керенский, Родзянко. Эти лучшие люди, по представлению тогдашнего прогрессивного общества, должны были вывести страну из кризиса. (Был ли тогда кризис, это тоже большой вопрос, недаром Февральскую революцию называют «революцией сытых».) Эти новые капитаны за несколько месяцев сокрушили Россию – свою и нашу страну. Это было нечто феерическое. И когда власть валялась на земле, пришли самые беспринципные и жестокие, те, которые не остановятся ни перед чем, которым у нас ничего не жалко.

Но постепенно и эти люди менялись. Самые дикие, жестокие, беспринципные, злобные по отношению к России как к государству люди постепенно уходили в небытие. Остальные каким-то образом трансформировались. Потому что на их плечи легло государство. А это не шутки.

–  В Сибири было много репрессированных священнослужителей, которые даже в тех тяжелейших условиях проводили миссионерскую деятельность. Я думаю, что многие люди и пережили эти репрессии, потому что рядом были духовные люди. Можете ли вы назвать, кто из них наиболее известный, почитаемый?

–  У каждого свой, конечно. Но для меня это архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, человек удивительного мужества и удивительной судьбы. Исключительный пример, когда священнослужитель получает Сталинскую премию. За свой вклад в Победу. Известный хирург, профессор, в начале двадцатых годов он принял духовный сан. И ни на йоту не отступил от веры. Если читал студентам лекции, то непременно в рясе и с крестом. Если делал хирургическую операцию, то рядом обязательно была икона.

В 1923 году Войно-Ясенецкого возвели в сан епископа, а спустя всего десять дней его первый раз арестовали. Когда святителя Луку пытались увезти в Москву, поезд минут двадцать не мог сдвинуться с места – люди ложились на рельсы, пытаясь удержать его в Ташкенте. Видя такую народную любовь, власти ссылали Войно-Ясенецкого в самые глухие места. К вам в Сибирь. Но ничего не помогало. Люди продолжали к нему стекаться отовсюду.

Когда началась война, Войно-Ясенецкий отбывал очередную сибирскую ссылку. Он сразу же предложил властям использовать его хирургический опыт, на фронте или в тылу. Написал Калинину. И уже осенью 1941 года святитель Лука становится главным хирургом эвакогоспиталя в Красноярске. Одновременно консультирует другие сибирские госпитали, делает по три-четыре операции в день. А еще пишет статьи и монографии. Его книга «Очерки гнойной хирургии» помогла спасти множество раненых. Тогда ведь не было антибиотиков. И именно от гнойных ран часто умирали в госпиталях солдаты.

В 1946 году, через год после Победы, архиепископ Лука за свои научные труды получает Сталинскую премию первой степени. И это человек, который одиннадцать лет провел в ссылках и тюрьмах! Ему несколько раз предлагали отказаться от священного сана взамен на свободу и спокойную жизнь ученого, но он до конца оставался верен самому себе и верен Богу. До последних дней.

–  Ваша книга «Несвятые святые»  вышла многомиллионным тиражом, ее читали воцерковленные и невоцерковленные люди. Случай уникальный – не детектив, не триллер, а воспоминания монаха. Почему такой успех? Какие тайные струны удалось затронуть?

–  Какие тайные струны? Может быть, в этой книге удалось показать особую жизнь настоящей церкви. Она была и остается вот уже больше тридцати лет поразительным открытием для меня самого. Это как окно в совершенно другой мир – вот он, рядом с нами, но мы его не видели или не обращали внимание. Наверное, именно это больше всего и интересует людей.

–  Большая просьба – дать пожелание, напутствие нашим читателям.

–  Я ответил на немалое количество ваших вопросов, и большинство из них касались общественной жизни, экономики, даже политики. Это на самом деле важные сферы жизни человека. Но есть главное. Важнейшее. В тяжелые периоды и в периоды относительного благополучия, во время испытаний и благоденствия – это духовная жизнь, жизнь с Богом. Мы не сумели в этот раз поговорить с вами на эту тему. Но, поверьте, именно она – главная, основополагающая в жизни каждого из нас.

Если вы хотите, чтобы я искренне что-то пожелал, то мое пожелание лишь одно – искать в этом главном направлении. И тогда по слову Господа – вы в поиске обретете нечто такое, в сравнении с чем все остальное несоизмеримо.

Интересны другие статьи выпуска «Сибирь. Признаки жизни»?
Содержание, анонсы, подписка на номер доступны в разделе «Купить журнал»

Понравилась эта статья? Поделись с друзьями и стань поЧИТАТЕЛЕМ Сибири!