ОДУШЕВЛЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО
Безопасность страны — это не только новые технологии и оружие, не только показатели экономики. Но и люди, которые живут на этой земле. За пару десятилетий «рыночных реформ» Россия понесла огромные человеческие потери. Гораздо больше, чем, например, от войны в Афганистане. Одновременно со взлетом смертности в стране катастрофически упала рождаемость, и ученые, увидев, как на графиках пересекаются их линии, ввели новое понятие — русский крест.
Сейчас демографическая ситуация уже не столь печальна, но время для особого оптимизма еще не пришло. Посудите сами: на планете в настоящий момент живет более семи миллиардов человек, и число людей продолжает стремительно расти.
При этом Сибирь и Дальний Восток, земли которых составляют примерно восемь процентов мировой суши, населяют чуть больше 26 миллионов человек. Хотя территория позволяет свободно разместить до полумиллиарда жителей Земли.
Между тем в западной геополитике есть такое понятие — Terra nullius, ничья земля. Считается, если плотность населения меньше пяти человек на квадратный километр, то эту территорию можно законно занимать — она «ничья». У нас в азиатской части России плотность — 2,5 человека на километр. Поэтому самое время задуматься о том, что будет с Сибирью и Дальним Востоком в будущем, если мы не сумеем выбраться из демографического кризиса.
Дело было в новосибирском Академгородке, на семинаре по демографической безопасности. В перерыве к докладчику подошла девушка-аспирантка. «Знаете, — сказала она, — а вот среди моих друзей вообще никто не собирается заводить детей». «Как это, — удивился собеседник, — но ведь если не будут рождаться дети, тогда мы просто вымрем как народ, исчезнем как государство!» «Ну и что? Я сама по специальности историк и знаю, как на протяжении веков на том пространстве, которое теперь называют Сибирью, народы сменяли друг друга. Не беда, если и мы вымрем, — значит, на наше место придут другие».
Переубедить девушку так и не удалось.
Эту историю рассказала мне Ольга Чудаева из Института экономики и организации промышленного производства СО РАН. Их группа под руководством доктора наук Светланы Соболевой давно занимается проблемами демографии в Сибири. Много лет назад они одними из первых в стране заговорили об угрозе депопуляции — так специалисты называют сокращение населения, когда количество смертей превышает число рождений и нация начинает вымирать. Теперь эту угрозу осознали все.
Как случилось, что за последнюю четверть века Сибирь потеряла два миллиона жителей? Почему молодежь все чаще отказывается иметь детей? Есть ли опасность, что наше жизненное пространство действительно могут занять другие народы? И наконец, можно ли повернуть эти процессы вспять? С этими вопросами я и обратился к Светлане Соболевой и Ольге Чудаевой.
Соболева Светлана Владимировна Доктор экономических наук, профессор. Родилась в Томске, в 1963 году окончила мехмат Томского госуниверситета по специальности математик-аналитик. Главный научный сотрудник отдела социальных проблем Института экономики и промышленного производства СО РАН. Член экспертно-консультативного совета по вопросам социально-экономического развития сибирских регионов при полпреде Президента РФ в СФО. Автор большого числа научных публикаций по проблемам демографии.
Чудаева Ольга Владимировна Научный сотрудник отдела социальных проблем ИЭОПП СО РАН. Родилась в Томске, в 1986 году окончила мехмат Новосибирского госуниверситета. Работала в Институте систем информатики СО РАН, с 2000 года – в Институте экономики и промышленного производства.
Занимается исследованием демографических процессов в Сибири, совместно с С. В. Соболевой участвовала в разработке «Стратегии социально-экономического развития Сибирского федерального округа на период до 2023 года».
Поколение надежды
— Светлана Владимировна, так когда же у нас всерьез заговорили о проблемах демографии?
Светлана Соболева. Относительно недавно — где‑то в середине нулевых. До этого официально принятая точка зрения была — все у нас в порядке. Главное, что в русле мировых тенденций. Рождаемость падает? Так она и в развитых европейских странах падает. Правда, у нас еще, в отличие от них, и смертность растет, но это уже не важно. А в целом в России все как на Западе, и значит, никаких проблем нет.
— А на самом деле?
С. С. На самом деле ситуация была просто катастрофическая. Никогда еще в истории ни одна страна не несла таких потерь в мирное время — порой доходило до миллиона человек в год! Рождалось мало, умирало много. В результате за двадцать лет, с начала шоковых реформ, нас стало меньше на 13,4 миллиона.
— Это что же, почти десятая часть всего населения страны? Действительно, цифры шокирующие. А как это отразилось на Сибири?
С. С. В Сибири потери были такими же, если не больше. Но ситуация здесь складывалась по‑другому. Начать с того, что рождаемость упала не так низко, и в депопуляцию мы вошли позже, чем остальная Россия, а вышли из нее раньше.
— Любопытно. И как это можно объяснить?
С. С. Ну, во‑первых, население в среднем здесь было моложе — ведь на ударные стройки приезжали комсомольцы со всего Союза. А во‑вторых, в Сибири все‑таки в большей степени сохранились традиционные семейные ценности.
Но тут включился еще один фактор. Ухудшение экономической ситуации и обеднение территорий вызвало отток людей на запад, в более благополучные регионы.
Причем заметьте: на протяжении столетий, со времен походов Ермака население в Сибири только росло. В годы столыпинских реформ оно увеличилось в полтора раза — более чем на три миллиона человек. Во время войны, когда сюда эвакуировались целые предприятия, в период освоения целины и грандиозных строек советского времени — всегда люди ехали на восток. Но в 90‑е годы прошлого столетия, впервые в истории, вектор переселения развернулся в обратную сторону. И если во времена Советского Союза в Сибирь ехали самые лучшие — молодые, активные, амбициозные, то теперь все наоборот. Молодежь уезжает. Получается, что мы теряем не только количество, но и качество населения.
— Вы сказали, что государство в конце концов обратило внимание на проблемы демографии?
С. С. Да, в 2006 году президент объявил их самыми острыми проблемами современной России. С этого все и началось. Тогда с высоких трибун прозвучала мысль, что самое главное, что у нас есть, — это семья и дети. То есть приоритетом для страны должна стать демографическая безопасность. Военная, экономическая, политическая, конечно, тоже важны. Но в конце концов, зачем нам экономика и оборонная мощь, если не будет главного — людей, для которых все это делается?
Почти никто из специалистов — как западных, так и отечественных — не верил тогда, что ситуацию можно изменить. Слишком далеко все зашло. Депопуляцию называли необратимой, а планы по ее преодолению наивными и утопическими. Американский политолог Эндерс Уимбуш писал в то время: «Пути назад нет, вряд ли Россия будет спасена или спасет себя сама от такого истощения человеческого капитала, которое сделает ее неконкурентоспособной или даже нежизнеспособной». Наши ученые были не столь категоричны, но тоже оптимизма не проявляли.
Мы все ошиблись. Уже в 2013 году (а в Сибири даже раньше) количество рождений у нас превысило число смертей. Представляете — с минус миллиона жизней ежегодно мы вышли в пусть небольшой, но плюс!
А теперь посмотрите, что происходит в сибирских регионах. Взять хотя бы такой показатель, как суммарный коэффициент рождаемости — это количество детей, которое в среднем приходится за всю жизнь на одну женщину. Демографы знают: чтобы население хотя бы не сокращалось, этот коэффициент должен быть не менее 2,15. Так вот, в Тыве — мы не поверили своим глазам — он составил 6,8! Выше, чем где бы то ни было в стране, и при этом он продолжает расти. Ненамного отстают другие национальные республики — Алтай, Бурятия, Якутия.
Продолжение статьи читайте в выпуске "Неизвестная Сибирь" №16, «Территория надежд».
